Есть два пласта, на которые хотелось бы обратить внимание по поводу прямой линии Путина, и вообще того генезиса, которые Путин, стеснительный неяркий чиновник средней, на самом деле еще ниже, руки проделал: дабы предстать перед согражданами в роли мудреца и не допускающего ошибок вождя-отца нации.

Начнем с того, что Путин как типаж очень близок к ряду образов, созданных русской классикой: это, конечно, Поприщин Гоголя, Севастьяныч Одоевского и герой «Письма ученому соседу» Чехова. То есть такой вышедший на свет из народа самопальный мыслитель. В конце пути, то есть аккурат к прямой линии, на самом деле, конечно, раньше и уже давно - он превратился в вариант героя Шукшина «Срезал». Но для того, чтобы из малограмотного и не владеющего абстрактной речью чиновника небольшого пошиба он смог превратится в самоуверенного, хотя и столь же необразованного и неумелого резонера, должна была произойти процедура инициации. Он должен был прочти сквозь строй льстецов, который смогли его убедить, что он не полусумасшедший автор «Письма учебному соседу», а резонер, говорун, вещатель, полагающий, что среди живых нет ему равных собеседников, жаль, что Махатма Ганди не дожил до такой радости.

Ситуация вокруг убийства главы крупнейшей страховой компании Америки United Health Care выходцем из привилегированной семьи и выпускником престижного университета Луиджи Манджони с совершенно неожиданной массовой поддержкой его практически во всех социальных сетях открывает для многих новое восприятие Америки. Штампом стало отношение к Манджони как к народному герою и Робин Гуду. Его аккаунты в соцсетях, вчера насчитывавшие несколько десятков подписчиков, сегодня переваливают за полмиллиона. Деньги на его адвоката, несмотря на противодействие ряда платформ, собрали почти мгновенно.

Из России США видятся оплотом капитализма, законопослушной страной с отсутствием социальной солидарности по европейскому образцу. Но на самом деле все намного сложнее, и о том, что американский официоз вызывает раздражение многих, свидетельствуют такие разнокалиберные вещи как частые школьные шутинги, эмоциональное осуждение Израиля и выборы того же Трампа, который парадоксальным образом многими идентифицируется как борец с истеблишментом (хотя многие догадываются, что он только делает вид, что борется против корпоративного слоя толстосумов). Но предпочитают за чистую монету принимать его обещания осушить вашингтонское болото, как и другие не менее фанфаронские обещания.

Но в любом случае такая интерпретация Трампа говорит о том, насколько далека реальная Америка от ее образа во всем мире, где она этакий самоуверенный мировой полицейский и транслятор ковбойской морали посредством экрана Голливуда.

Если говорить об историософских (не скажу - эсхатологических) предчувствиях, на которые бурные исторические и политические события провоцируют сегодня нас со многих сторон, то, возможно, имеет смысл вести подсчет очков не по разрастанию влияния самых мрачных сил, перехватывающих инициативу у того, что раньше связывалось с прогрессом и надеждами разнообразного толка. Если говорить о действительно опасном и негативном, то лучше, как ни странно, пристальнее рассматривать тех и то, что обладает инерцией интерпретации как нечто порядочное, либеральное, играющее на стороне света (при этой попытке тех, кто не нравится отравлять на противоположную сторону тьмы).

В принципе уже само это разделение политических процессов по религиозному принципу добра и зла, света и тьмы само по себе является такого рода упрощением, что к адептам религиозной дихотомии стоит присмотреться как к суровому предупреждению и угрозе. Потому что религиозное упрощение, тяга к делению на белое и черное само по себе чревато возрастанием конфликта до уровня непримиримости.

Понты - разговорная версия необеспеченной реальностью угрозы. Или угрожающего обещания. Угроза практически всегда присутствует, потому что понты - способ представить себя или свою позицию более сильной и сокрушительной, нежели есть на самом деле.

Возьмем несколько примеров из актуальной политики. Путинская стратегия, начиная как минимум с мюнхенской речи 2007 года, это требование рассматривать силу России не по таким вполне объективным характеристика как уровень технологического развития или размер ВВП, а по потенциально возможному использованию ядерного орудия. Вполне рациональный, надо сказать выбор, и, в общем и целом, единственный. По всем объективным и экономическим параметрам Россия при всех запасах нефти и газа и вообще полезных ископаемых - страна второго ряда, из второй – в лучшем случае - десятки стран по уровню развития, а по уровню ВВП на душу населения, то есть по богатству, обеспеченности людей, вообще из второй половины первой сотни. Да и конвенциональное оружие, то есть обыкновенная армия России - далека от мировых кондиций.

Критика Шлосберга со стороны видных (и задетых им) оппозиционеров-эмигрантов не утихает. Что позволяет предположить, что Шлосберг задел их за живое. И здесь важно как сказанное, так и подразумеваемое. А первого и второго здесь с избытком. Начиная с самого термина «кровь».

В своем ответе Кириллу Рогову, возмутившемуся, что Шлосберг разделяет всех по принципу «своей» и «чужой» крови, Шлосберг отвергает возможность интерпретации «крови» по принадлежности к использовавшемуся нацистами словосочетанию «кровь и почва», то есть кровь как признак нации. Шлосберг настаивает на другой интерпретации словосочетания своя или чужая кровь, которая ближе к смыслу ее по Киплингу, в том числе прекраснодушному Маугли, типа, «мы с тобой одной крови», то есть синониму понятия «единомышленники». Но что делать, такие слова-метафоры как кровь всегда многозначны, тем более, что и Киплинг с его «миссией белого человека» был расист и колонизатор, и его цель, которой он пытался придать благородный оттенок, все равно отдавала разделением народов на цивилизованные и нецивилизованные, первого и второго сорта.

Я голосовал за Харрис и демократов и оцениваю победу Трампа и республиканцев как часть очень опасного правого поворота, консервативной контрреволюции, где Путин, Мария Ле Пен, Жордан Барделла, Орбан, правые в Германии, Австрии, Италии, теперь Трамп и другие, в том числе практически все (за ничтожным исключением) видные российские либералы-эмигранты, не стоят в одном ряду, но принадлежат одной волне с самыми мрачными перспективами. И именно поэтому я полагаю, что критическое отношение к политике демократов, возглавлявшейся Байденом последние четыре года и Харрис на выборах, способствует пониманию не только частных ошибок, но и неверных тенденций, что я попытался проанализировать в этой статье.

Впечатляющее преимущество Трампа и республиканцев на президентских выборах 5 ноября, а также на выборах в Конгресс, где республиканцы взяли Сенат и получают большинство в Палате представителей, заставляет искать причины поражения Харрис и демократов. В своей статье «Время реванша: маятник, который слишком далеко ушел влево, избиратели толкнули в обратную сторону» Иван Курилла справедливо отмечает, что демократы не смогли правильно интерпретировать феномен Трамп, полагая его победу над Хиллари Клинтон в 2016 случайностью, которая была исправлена победой Байдена в 2020. Хотя если бы не эпидемия ковида и спровоцированное ею падение экономики, Трамп мог победить Байдена и в 2020, а его победа в 2024 продемонстрировала, что это серьезный тренд, который демократы неверно интерпретировали.

Казалось бы, странное сопоставление. Наиболее известные критики ФБК, поддержавшие Каца, на следующий же день после победы Трампа оказались его радостными сторонниками. Начнем с тех, кто нет. Аббас Галлямов, рационально и уважительно говоривший о ФБК, назвал Трампа таким же диктатором, как Путин, уточнив, что  Трамп как и Путин врет как дышит. Владимир Милов предположил, что Трамп снимет с Путина санкции и заставит Украину согласиться на выгодное для Путина замораживание войны на его, Путина, условиях. И вообще - демократия для них - помеха, как лужи на лыжне. Или ком в горле.

Зато все те, кто в разной манере, горячечной как Ходорковский, или размеренной и раздумчивой как Пастухов, корили ФБК вслед за Кацем, вдруг обнаружились среди критиков демократов и выражающих надежду на восход солнца Трампа практически в одинаковых выражениях: лучше определенность Трампа чем неопределённость Байдена-Харрис по формуле: лучше ужасный конец, чем ужаса без конца.

Погромы отвратительны. Как еврейские, вчера в Амстердаме. Так и мусульманские, устраиваемые армией и поселенцами Израиля как на Западном берегу, так и в Газе после 7 октября в режиме нон-стоп не часы, недели или месяцы, а десятилетия. Но отвратительны и те взволнованные голоса российских евреев, что возвышают сегодня тон протеста против случившегося в Амстердаме, но молчат и делают вид, что ничего не происходит, когда тысячами убивают арабов на их собственной земле.

И насколько это отвратительно становится понятным, если вы забудете о национальности. На мгновение. Нет, никакого пятого пункта, нет возможности разглядеть что-то вроде пейсов или другого отличия, тем более что физиономически евреи и арабы очень часто не отличимы. Просто люди. И когда одних людей гоняют погромщики – это повод бить тревогу на весь белый свет, а когда убивают тысячами других – ничего. Потому что евреи для них – люди, а те другие – так, функция неудобства, что не хотят исчезнуть, аннигилироваться, превратится в дым. Это и есть гримаса самого отвратительного и архаического национализма, лишающего человеческого тех, кого лишили всего, в том числе родины и земли. Отвратительно.

https://mberg.net/pogromy/

Трамп победил в Америке по той же причине, по которой эта же тенденция проявила себя в России, Турции, Венгрии, проявляет себя во Франции, Германии, Австрии и далее везде. Грубо говоря, деревня, которую теснит город, порой дает бой и выступает такой антипрогрессистской силой. Контркультурной и контрреволюционной. Естественно, она такой себя не опознает, а говорит о традиционных ценностях, традициях предков, противостоящих чужакам, не помнящим родства. И в этом смысле у консервативной деревни точно такие же права, как и у быстро меняющегося города, деревня ничем не хуже, она просто – другая.

Одним из признаков этого столкновения – уровень образования. В американских выборах, на которых любят считать все, что можно сосчитать, построен график, как уровень образования проявляет демократические тенденции и ухудшения образования – консервативные, в американском случае – республиканские. То есть среди нобелевских лауреатов, а их коллективное письмо было одним из факторов политической борьбы – практически нет консерваторов. У докторов и известных ученых – почти нет. У закончивших университет или колледж преобладают демократы, а вот среди не получивших высшего образования – последователей республиканцев сразу становится больше. Потому что образование – это часть городской культуры, как частью уже средневековой культуры был университет, носитель прогрессистского мировоззрения.