Я могу приподнять жалюзи на окне и увидеть нос одного водопада и затылок второго. Из носа первого выплывают белые барашки, он курит брызги как кальян, второй, словно пьяный клошар, пропадает под мостом. Расстояние до России – через океан - почти равно смерти, но это ни в коем случае не попытка выдать ностальгию замуж за страх исчезновения навсегда. Ничего подобного, эмиграция и есть - репетиция моста из неба и резной кости и жизни после смерти с возможностью смотреть на брошенные тобой тела из-за облака. Ты вроде есть (но за занавеской из брызг) и одновременно тебя нет.
Этот сдвиг в пространстве никак не определяется географией, мы не перемещаемся по миру, мы возим его с собой, как прицепной вагон, он - та банальность, которая всегда с тобой. В некоторым смысле я живу в одной и той же квартире на улице Красной Конницы, в соседнем с Ахматовой доме, где я, так сказать, родился. И с тех пор вожу свою память на дорожной тележке, мне с каждым годом легче не потому, что хуже помню, а потому что неохота вспоминать. Жизнь не меняет, а подтачивает прошлое, делая его неинтересным, чужим и, следовательно, ненужным. Какая уж тут ностальгия, если прошлое просто отчуждается, как собственность: было твоим, а стало наполовину ничьим, наполовину общим.
