Тоталитарная личность и конституция  

Самая характерная деталь протестов против изменения Конституции: они – нерешительны. В возражениях и негодовании, в осуждениях и порицаниях сквозит неуверенность. Как будто предмет спора вроде как и значителен, а вроде как и не очень.

То есть по идее надо протестовать: главный закон вот прямо сейчас набивается требухой, как пирожок у Гостиного двора, требуха, правда, тут же перемешивается с фаршем, повидлом, чем-то твердым, похожим на гвозди, и все это поверх, как асфальт на снегу, полируется совсем уже невозможной патокой с лаком и имбирем.

Но положение интеллектуала, протестующего против наползающего тоталитаризма (или авторитаризма? или персонализма? или хрензнаетчего-аризма?) требует защищать букву и дух либерального горизонта, который вроде как был в уходящей натуре старой Конституции, скроенной под кряжистого первого секретаря из Свердловска, но он старался быть демократом, не реагировал на критику (не то, что нынешний) и активировал только те опции, которые были удобны и приличны; ведь как-то надо оправдать, что при нем мы, прожженные либералы, просто зарабатывали бабки и сквозь пальцы, как на проделки шаловливого дитя, смотрели на все остальное?

Что тут сказать? Русский – конечно, не народ буквы, закона, Книги. Любимая забава – доказывать окружающим, что закон для него не писан. Это и в стиле вождения персонального авто, когда каждый четвертый проверяет удачу и уверенность, что в рубашке родился. И  в спорах обо всем на свете, в этом максимализме, который принципиально ни в какой закон не вписывается, а вываливается из него, как тесто из кастрюли. И в едкой, всепроникающей иронии, этой радиации русского духа, интенсивность которого не зависит от уровня образования и отличается только стилистически.

Читать далее https://newizv.ru/article/general/04-03-2020/mihail-berg-russkomu-cheloveku-i-konstitutsiya-ne-pisana