Без рода, без племени

Помню в начале путинского срока рекламу, где недовольный мужской голос с раздражением перечислял, кого он на дух не переносит: типа, японцев не люблю и французов не люблю, немцев не люблю, американцев не люблю, шведов не люблю. И когда ощущение ксенофобии достигало предела, потому что это сообщалось на русском и, значит, априорно русский исключался, следовало сообщение: я узбеков люблю, они на морозе хорошо заводятся. И вроде как снимал пенку с этого ксенофобского варенья, переводя стрелку на конкретного автопроизводителя.

На самом деле список можно было бы и продолжить: можно не любить и ненавидеть русских (не только в форме «Лады»), тех же узбеков, здесь есть пространство согласия, и не в том смысле, что в каждой нации можно отыскать недостатки. Само национальное позиционирование, когда частью автопортрета становится апелляция к такому принципиально растяжимому и лукавому апострофу как нация, заслуживает скепсиса и недоверия.

Кто-то скажет, что национализм(даже вне понимания нации как воображаемого сообщества, то есть того, что не может быть измерено, и во что, как известно во что, надо верить) не обязательно гордость плохим. Почему, мол, надо запрещать гордиться отеческими гробами, пепелищами надежд и подвигами во славу постоянно дающего осечку ружья? На самом деле, если встать на эту кривую дорожку и начать гордиться национальным, то хорошим трудно ограничиться, хотя бы потому, что еще надо доказать, что это хорошее имеет национальные корни. Пусть национальное и похоже для кого-то на групповой портрет, из которого дедушку, как Ежова на набережной, не вырежешь.

В любом случае, я испытываю к национальному чувство, близкое к гадливости, и не вижу здесь исключений, хотя, безусловно, среди всех видов национализма наиболее отвратительны мне русский и еврейский. Не потому, что они хуже других, а потому что больше имеют ко мне отношение, и я их лучше различаю.

Понятно, что русскоеи еврейскоеимеют ко мне непосредственное касательство не потому, чтона русскомя говорю и думаю, а еврейская якобы во мне кровь. Эта кровь такая же выдумка, как и все остальные способы манипуляции. И в моем случае, русское и еврейское – это просто то, что мне навязали, как степень ответственности или кличку, на которую требовали отклика. Не относись ко мне в детстве, как к еврею, я бы не знал, что это такое, как и сейчас, когда я русский по той степени осознания и различения, каким пользуется социальное пространство вокруг меня, сортируя людей по языку детства.

Читать далее http://mberg.net/bez_roda_bez_plemeni/